Вот что что об этом смотрителе и этом доме рассказывал Николай Леопольдович Корженевский: «Угроза прорыва озера заставила в 1913 году отправить к Сарезскому озеру небольшую экспедицию (в ней участвовал Корженевский). Экспедиция исследовала Усойский завал и пришла к выводу: достаточно прочен, чтобы выдержать напор любой массы воды. Однако в то время не было уверенности, не выкинет ли какой-нибудь неожиданный фокус это самое озеро. И экспедиция решила оставить наблюдателя. Сторожем Сарезского озера и наблюдателем был взят местный житель – памирский таджик. Рядом с завалом соорудили домик, чтобы он мог жить с семьёй и скотом, положили жалование, выдали его за год вперед, поставили восемь реек в разных концах озера – на них нужно было делать отметки – пожелали счастья и уехали. Прошло много лет. В жизнь народов ворвалась империалистическая война, потрясла мир Октябрьская революция, на просторах нашей страны гуляла война гражданская…Наконец, году в 1923, вспомнили об угрозе, которая где-то там в горах Памира висела над людьми. Снарядили экспедицию (Николай Леопольдович возглавил её). Когда экспедиция добралась до синих вод Сарезского озера, навстречу вышел тот же памирский таджик, постаревший на десять лет, и поздоровался как ни в чем не бывало. Все годы он продолжал нести свою вахту, аккуратно делал пометки на рейках, а когда озеро затопило рейки, поставил вместо них новые и делал отметки на них. Он терпеливо ждал и готов был отчитаться в проделанном, и действительно отчитался сразу за десять лет. С того дня, говорил Николай Леопольдович, люди делятся для меня на тех, кому можно доверить Сарезское озеро, и на тех, кому его доверить нельзя.»